Символ мужественности.
С античных времён борода была признаком мужественности, мудрости, силы и могущества. Для человека, которому обривали бороду, это являлось позором. Бороду носили пророки, цари, апостолы, патриархи, да и сам Иисус Христос.
Бороде как символу всегда придавали огромное значение, история от античности и до наших дней разворачивалась не вокруг экономики, как говорил Маркс, а вокруг бороды. О брадобритии выносили постановления вселенские соборы, за ношение бород брали налоги. Были времена, когда для мужчины расхаживать с бородой было опасно, за неё могли и казнить. В другое время похожий эффект вызывало появление на людях без бороды.
Первоначально, предназначенная природой для утепления особо чувствительных участков кожи щек и подбородка, в середине I тысячелетия до н.э. борода стала средством украшения мужского лица.
У кочевников борода всегда была в одинаковом почете. В Месопотамии за тысячелетие до нашей эры ассирийцы носили роскошные бороды и использовали щипцы для завивки и создания многоуровневых моделей.
Весь Древний Восток от предгорий Памира до Сахары был охвачен страстью к ношению бород внушительных размеров. Длина бороды соответствовала рангу чиновника. Рядовые персидские воины, противостоявшие фалангам Александра Македонского, имели бороды до ключицы, высокопоставленные сановники покрывали волосами всю грудь. Сходная мода ранее существовала и в Греции. Спартанцы настолько уважали бороду, что сбрить ее было наказанием за самый страшный грех – трусость.
В Древнем Египте правом носить бороду обладал только фараон (в знак своего владения землёй), но его борода была искусственной. Все остальные мужчины Древнего Египта обязаны были брить бороду.
Накладную бороду, как и парик, делали из шерсти или из срезанных волос, перевитых золотыми нитями, и подвязывали к подбородку шнурком. Этой церемониальной бороде могли придавать разные формы, но самой распространённой была загнутая на конце косичка, похожая на кошачий хвост.
В Древней Греции борода свидетельствовала о любви к мудрости и занятиям философией. В древности у греков форма бороды была знаком принадлежности к той или иной философской школе.
Из Византии мода на бороды пришла в Восточную Европу вместе с принятием христианства. Она мыслилась как отражение в человеческом лице Божьего лика.
Известно, что на Западе, в Европе, бороду носили многие представители германских племен. Франки же, напротив, были бритыми. Не носили бороды и правители из династии Каролингов, включая Карла Великого (на миниатюрах IX века у мужчин постоянно изображаются усы при чисто выбритом подбородке).
Во Франции и центральной Европе окладистая борода вошла в моду лишь на рубеже тысячилетий. Согласно письменным источникам, мирянина от клирика церкви легко было узнать по одежде, бороде и другим признакам мирской жизни.
Христианская Европа средних веков носила бороды, хотя в ношении их, стрижки и прически соблюдались прихоти изменчивой моды. В начале XI века все императоры изображаются с бородой, хотя и разной длины. Так немецкий король Генрих III изображался на своих евангелиях с длинной окладистой бородой, на печатях — с короткой бородой, а на некоторых миниатюрах только с усами. Интересен тот факт, что епископ Ле Пюи побуждал воинов-крестоносцев, осаждавших Антиохию, сбривать бороду, опасаясь, что в битве их можно будет спутать с противником. А другой епископ Серлон Сеезский жаловался королю, что миряне не бреют своих бород «из опасения, что их короткая щетина будет колоть их любовниц во время поцелуев».
В XII веке во Франции и Англии при дворе распространилось бритье бороды, но оставление усов. Согласно обряду коронации, «императоры должны быть бриты», когда Папа Римский целует императора в лоб, щеку и уста. Почему обычай сбривать бороду распространился именно в XII веке, точно неизвестно. Возможно, это было связано с возросшим противостоянием с Восточной Церковью, где была традиция носить бороду.
Бритье бороды и усов вводится в цивилизованной Европе одновременно с возрождением классицизма—в эпоху Возрождения, т.е. «бородатое» Средневековье, сменилось «бреющимся» Возрождением, с его оголенным протестантизмом.
В последующий период большинство мужчин опять имели богатые бороды и длинные усы.
С началом эпохи Барокко борода вышла из моды, приблизительно с 1680 года усы также исчезли, и до середины XIX века полностью преобладала модель бритого мужского лица.
После революции 1848 года в Европе усы и бороды снова стали массовым феноменом.
Со второй четверти XX века происходил обратный процесс: бритые лица становились доминирующими во внешнем виде мужчин.
Чередование периодов бритости и волосатости мужских лиц как массового феномена мужской моды и мужских предпочтений можно рассматривать в связи с изменением преобладающего в тот или иной исторический период мужского идеала. В эпоху преобладания идеала мужественного мужчины в моде присутствуют усы и бороды, поскольку они всегда воспринимаются как естественные и наиболее яркие признаки и символы мужественности.
Среди известных европейцев бороды носили: Франциск I, Генрих VIII, Карл IX, Карл Маркс, Фридрих Энгельс, Виктор Гюго, Чарльз Дарвин, Клод Моне, Джузеппе Верди, Жюль Верн и др.
Северные славяне, носили и чтили бороды с незапамятных времен, задолго до принятия христианства. На Руси считалось, что у каждого мужчины должна быть борода, т.к. она была признаком мужественности, мудрости и силы. Ей придавали очень большое внимание, оберегали ее, ухаживали за ней. Доходило до того, что если у человека была некрасивая оборванная борода, то его считали неполноценным человеком. Не было худшего оскорбления, чем плевок в бороду.
Обычай носить бороды не имел у нас религиозного культа до X века. Бороду носили и чтили без участия церковного авторитета. Но с Х века Русьпринимает Крещение. По примеру византийского духовенства, на Руси принимают апологию бороды, указывая на древних библейских пророков и Христа с апостолами. Т.е. получилось так, что Православная Церковь ещё более утвердила народную традицию ношения бороды и освятила этот обычай, вследствие чего борода делается символом одновременно и русской веры и русской национальности.
Как настоящая святыня, борода охранялась государством. Так, Ярослав Мудрый установил штраф за нанесение ущерба бороде. Древнерусские князья, желая оскорбить посла, приказывали брить ему бороду.
Еще Иван Грозный говаривал, что бритье бороды есть грех, который не смоет кровь всех великомучеников. Раньше священники на Руси отказывали в благословении безбородому. А патриарх Адриан сказал так: «Бог создал человека бородатым: только коты и псы не имеют ее».
В «Русской правде» за «поторгание» бороды или усов, иначе говоря, за причинение им ущерба, полагался особо высокий штраф — 12 рублей — всего в три раза меньше штрафа за убийство человека.
Причиной случаев бритья бороды часто был содомский грех или просто блудная страсть, поэтому бриться было прямо запрещено. Порицание бритья бороды и усов вызывалось, помимо приверженности к старине, еще и тем, что бритье бород и усов ассоциировалось с пороком мужеложства, стремлением придать своему лицу женский облик.
В эпоху Смутного времени и в XVII веке бритьё бороды считалось западным обычаем и ассоциировалось с окатоличиванием. Например, Лжедмитрий I брился. Отсутствие у него бороды рассматривалось как измена православной вере и доказательство самозванства. Когда же во времена царя Фёдора Алексеевича среди русских бояр усилилась склонность к бритью, патриарх в ответ на это заявил: «Брадобритие есть не только безобразие и бесчестие, но грех смертный». Кстати, в средние века закрепилось поверье, что если встретишь безбородого мужчину, то он плут и обманщик.
Постоянное ношение бороды на Руси отменил только Пётр I. Как известно, царь Пётр решил сделать Россию во всем похожей на Голландию или Германию. Русская одежда и борода были ему не по душе. Вернувшись в 1698 году из заграничного путешествия в Москву, Пётр на следующий день на торжественном приеме боярства в Преображенском начал резать боярские бороды и окорачивать длинные кафтаны. Брадобритие и ношение немецкого платья были объявлены обязательными.
Пётр I издал указ, по которому он приказал всем брить(!) бороды и носить(!) германские платья. На плахе царь лично рубил топором бороды боярам.
Сбривание бороды шло вразрез с традиционными православными представлениями о мужской красоте и образе, достойном человека, поэтому нововведение вызывало массовые неодобрения и протесты. Пётр I же устроил гонения на несогласных вплоть до смертной казни за неповиновение брить бороду. Нашим предкам приходилось сражаться не на жизнь, а насмерть. Были подняты восстания по всей Сибири, которые впоследствии были подавлены войсками. За восстания и неповиновение царю людей вешали, четвертовали, колесовали, сжигали на кocтpax и сажали на кол.
В итоге, видя такое сопротивление в народе, Пётр I в 1705 году заменил свой закон на другой: «О бритии бород и усов всякого чина людям, кромя попов и дьяконов, о взятии пошлины с тех, которые его исполнить не захотят, и о выдаче заплатившим пошлину знаков», согласно которому, с носящих бороду мужчин взималась особая пошлина, уплатившим её выдавалась специально отчеканенная бона — бородовой знак.
Только Екатерина II отменила плату с оговоркой: государственные чиновники, военные и придворные должны были оставлять лицо «босым».
В 1863 году Александр II отменил «бородовые» запреты.
Вопрос бороды с XVIII века постоянно являлся предметом государственных указов. Поставил точку в этом вопросе император Александр III, личным примером, как и его сын — Николай II, доказавший, что борода и усы — это дань русским традициям и обычаям.
Одно из старинных поверий повествует об оригинальном способе попадания в загробный мир: бог втаскивает женщин на небо за косу, а мужчин — за бороду. Утрата длинных волос на голове, таким образом, лишала наших предков шансов на вечное спасение и райскую жизнь…
На страницах Ветхого и Нового Заветов борода представлена как доказательство зрелости, символизируя божью благодать, верховную власть и подчинение закону.
Борода стала своеобразным пространством для творчества и способом выразить свою «непохожесть» на других. А впрочем, что объединяет бороды советских бардов, вдохновенных ученых или староверов из русской глубинки? Это признак принадлежности к определенной философии.